В ходе биологической эволюции живые существа (и мы, люди) сформировались приспособленными к широкому диапазону воздействия. Наиболее желательны в этом диапазоне условия существования, в которых живется удобно, нормально. Но в экстремальных, неблагоприятных ситуациях все мы готовы «как по пожарной тревоге» (об этом упоминалось) противостоять критическим изменениям жизни. При этом «включаются» поверхностные адаптационнозащитные ресурсы (резервы) организма: эмоции, защитное поведение и готовые навыки, умения преодолевать неприятности (или переживать приятные нагрузки). Начинается стресс.

Индивидуальное разнообразие «готовых» видов его эмоционально-поведенческих проявлений (активных, конструктивных и пассивных) обеспечивает при внезапных экстремальных воздействиях достаточную устойчивость не только индивида, но и социума (группы, клана, популяции). Все это можно рассматривать как «стрессовый кризис первого ранга» (индивидуального, группового, социального, этнического, политического и т. п.), как первую ступень в динамике стресса [Китаев-Смык Л.А., 1983, 2001).

Можно сказать, что на индивидуальном уровне это уже описано (впервые Г. Селье) как «аларм-стадия», как фаза доминирования эмоционально-поведенческого субсиндрома стресса. Зачем еще одно определение начала стресса как его ступени? Для удобного и, быть может, полезного сравнения разных форм кризисных «ступенчатых» преобразований в динамике все дальше и больше нарастающего, а потом и трудно переносимого стресса.

Если на этой первой ступени стрессор не удален и критичность ситуации продолжает усугубляться, то мобилизуются (как известно) глубинные адаптационно-защитные ресурсы. Когда и их недостаточно для устранения стрессора или хотя бы для того, чтобы переживания стресса стали терпимы, тогда возникает ухудшение самочувствия, болезненно-дискомфортное и даже депрессивное состояние. Повышается утомляемость, снижается работоспособность. Медико-инструментальное обследование людей в таком продромальном (предболезненном) стрессовом состоянии регистрирует у них неблагоприятные реакции сердечно-сосудистой, желудочно-кишечной, нервно-мышечной и других систем.

Поведенчески-пассивное «ускользание» от никак не устраняющегося стрессора направлено на пережидание экстремальной ситуации, когда попытки первоначальных (при стрессовом кризисе первого ранга) агрессии или бегства оказались безуспешными и стрессовая активность дискредитировала себя. Теперь уже не активность поведения, а разнообразие вегетативных реакций, активизированных стрессом, как бы предваряет проникновение, агрессию пока еще неведомых стрессоров внутрь организма человека (или «изгоняет» их). Стрессовая тотальная активизации вегетативной защиты приходит на место дискредитировавшей себя активности защитного поведения.

В отличие от опытов Г. Селье, мы при подготовке полетов на Марс (в60-70-х гг. XX в.) проводили многонедельные эксперименты с воздействиями на подопытных людей стрессоров предельных по их переносимости (лишь в отдельных экспериментах — запредельных!). Этим мы не давали уравновеситься уровню непрерывно мобилизуемых адаптационных резервов с их чрезмерным расходованием. Иными словами, мы «не давали» на ступить и установиться фазе «резистентности» (по терминологии Г. Селье). При этом в организмах наших подопытных людей не только мобилизовались глубинные ресурсы, но и кардинально (кризисно) перестраивались почти все механизмы и системы адаптации. Это происходило очень неприятно и болезненно [Китаев-Смык Л.А., Галле Р.Р , Гаврилова J1.H. и др., 1972; Китаев-Смык Л. А., Галле P.P., Клочков A.M. и др., 1969; Китаев- Смык Л. А., 1983].

Однако это еще не болезнь, но уже телесно-болезненное, «болезневидное состояние». Начиналось невольное, неосознаваемое «ускользание» человека, его организма от неблагоприятных или только угрожающих экстремальных обстоятельств жизни, от агрессивности среды. Все это названо «стрессовым кризисом второго ранга» [Китаев-Смык Л.А., 1983, 2001].

Забегая далеко вперед, замечу, что, адаптивно «перестроившись» при таком кризисе, организмы наших подопытных (и их психика) оставались в чем-то надолго измененными после окончания «марсианских» экспериментов, а в чем-то — навсегда (подробнее см. гл. 3 и 4).

Если глубинные адаптационные ресурсы не помогают сделать терпимыми для человека долгие неприятности, создающие у него стресс и болезненное состояние, если общее снижение внешней активности, как бы «затаивание», не помогают человеку ускользнуть, уклониться от угрожающего или уже действующего вредоносного фактора, то вслед за первой и второй кризисными ступенями (рангами) трансформации стресса возможны последующие ее ступени.

Начинаются поиски спасения от стрессоров на опасных путях с возникновением реальных болезней стресса. Они бывают двух типов; соматические болезни стресса (им посвящена гл. 3 этой монографии) и психические болезни стресса (о них— в гл. 4). Надо иметь в виду, во-первых, что это уже реальные болезни, т. е. к неприятному «болезневидному состоянию» присоединяются нарушения и поломки в тех или иных системах организма человека. Во-вторых, что они развиваются у людей, которые были практически здоровыми до того, как у них начался стресс. Если это — «организм» социальный, то возникают «социальные болезни стресса» (об этом в гл. 5).

Начались болезни стресса — это значит, возникли условия для «стрессового кризиса третьего ранга»: включились и реализуются механизмы еще более мощной, можно сказать, самоотверженной защиты организма от все еще неодолимых стрессоров. И человек как элемент биологической (и социальной) субстанции вынужден подняться на иную ступень стрессового противостояния нетерпимым, нескончаемым неприятностям.

У субъекта (индивидуального или социального) мобилизуется возникшая в ходе биологической эволюции способность болеть и выздоравливать. В ходе болезни актуализируются кардинальные механизмы перестройки субъекта: с болью, с жертвой частями субъекта (он теряет «отмирающие» свои элементы).

Как может и должен реализоваться стресс, если вредящие внешние (или внутренние) воздействия делают непереносимомучительным существование человека, когда не удалось удалить причины этих воздействий, нет возможности «ускользнуть» от них, нет надежды и сил, чтобы переждать «болезневидное стрессовое состояние»? Остается уничтожить всю ситуацию, где возможен бесконечный стресс. Надо полагать, есть три способа сделать это.

Первый — уничтожить по возможности все и всех вокруг и оказаться в обстановке, которая не может порождать стрессоры, где стресс невозможен, где стрессор (чрезвычайное воздействие, вызывающее стресс) перестал быть стрессором. Иными словами, надо уничтожить внешнюю, пространственную, социальную субстанцию стресса (агрессивно или путем бегства).

Второй — устранение, ликвидация в себе подверженности текущему стрессу, т. е. перевоплощение в субъект, выпавший из поля действия прежних стрессоров. Иначе говоря, нужно разрушить свою индивидуально-психологическую (или психологосоциальную) субстанцию, воспроизводящую нежелательный для нее самой стресс.

Третий — убитьсебя, т. е. окончательно разрушить «чувствилище стресса», уничтожить биологическую субстанцию, в которой раскручивался стресс.

Стрессовый кризис третьего ранга может проявляться в обличье разных субсиндромов стресса. Известно и хорошо изучено сложноопосредованное «самоуничтожение» людей, не справляющихся с трудностями жизни, позволяющих себе или вынужденных преодолевать, или нарушающих ее естественные нормы. Из-за этого возникают смертельные соматические болезни стресса: инфаркт сердца, инсульт головного мозга, язвенная болезнь желудка и кишечника, онкологические заболевания и многое другое. Эти болезни — чрезмерное и потому губительное проявление вегетативных реакций, предназначенных для обеспечения вегетативных функций организма. При такой вегетативно-соматической форме стрессового кризиса третьего ранга они парадоксально гипертрофируются, превращаясь из защитных в опасные (подробнее в гл. 3 и [Китаев-Смык JI.А., 1983]).

Феномен стрессового самоуничтожения унаследован людьми от животного мира, где он служит «популяционной селекцией», как бы отбраковкой особей, которые, не поспевая за успешными собратьями, претерпевают систематический стресс неуспеха и оказываются ненужными (лишними) в своей стае, популяции [Болардуев В О., 1969; БродхерстП.Л., 1975; Дильман В.М., 1972; Китаев-Смык Л.А, 1983,2001].

Нередки из-за стресса и психические расстройства, ведущие к скорой смерти или лишающие несчастных сумасшедших возможности жить без посторонней помощи. Это психическая форма квазисамоубийственного стрессового кризиса третьего ранга (подробнее в гл. 4).

С уверенностью предполагаю, что не только стрессовые соматические, но и психические болезни, возникающие у людей вследствие эмоциональных потрясений, могут иметь предтечу в животном мире. Однако эта проблема недостаточно изучена этологией.

При интенсивнейшем, систематически неустраняемом стрессе у людей может возникнуть изменение отношения к себе и другим, провоцирующее смертельные для них ситуации. Активизируются «формы общения», которые ведут этих людей в стрессе к гибели (войны, драки, интриги) без желания погибнуть [Китаев- Смык Л. А., 1995 а, 1995 6, 1995в, 1996, 2001].

Такое квазисуицидальное поведенческое (психосоциальное) проявление стрессового кризиса третьего ранга в начале «чеченской войны» (в январе-апреле 1995 г.) было обнаружено и изучалось мной, когда для многих российских солдат (срочников- новобранцев) становилось непереносимым стрессором «обилие» убитых и раненых ихтоварищей-соратников. Уникальность такого «обилия» возникала из-за первоначальной неподготовленности российской армии к реальной войне [Трошев Г.Н., 2001, с. 15].

Большинством нормальных людей, принадлежащих к современной европейской цивилизации, смерть воспринимается как нежелательное и потому даже как будто бы противоестественное явление. Вид смерти для них страшен и неприятен. Множество кровавых трупов, вопящих раненых, еще недавно бывших веселыми друзьями- сослуживцами, — все такое обилие смерти становилось непереносимым стрессором для многих российских солдат У них возникали разные формы трансформации психики и поведения, которые мы диагностировали как ментально-поведенческую (психосоциальную) форму стрессового кризиса третьего ранга (подробнее в гл. 2 и [Китаев-Смык Л. А., 2001 ]). Такой кризис — это катастрофические изменения поведения (внешней активности) людей и внутренней физиологической активности. Эти изменения парадоксально направлены на уничтожение не стрессора (не врага), а самого себя, субъекта, страдающего от непереносимого стресса Так возникает самоубийственное стрессовое поведение людей, при котором они не хотят смерти и не сполна осознают свое приближение к ней.

Таким образом, стрессовый кризис третьего ранга, реализующийся как все еще защитные, но уже болезненные и даже смертельно опасные проявления адаптации, может сопровождаться вегетативными, когнитивными и психосоциальными реакциями, т. е. разными формами активности: организма, личности, социума.

Может быть, как «стрессовый кризис завершающего жизнь, четвертого ранга» можно рассматривать состояние умирающих людей:

а) из-за окончания «времени жизни», т. е. при исчерпании ее «стратегических ресурсов». Ведь «время жизни» оканчивается смертью от старости, когда срабатывают биологические таймеры, определяющие срок завершения жизни;

б) при исчерпании «оперативных ресурсов жизни»; они могут закончиться при возникновении в организме разрушений, как пишут медики, «несовместимых с жизнью», из-за ранений, отравлений, неизлечимых заболеваний, физических воздействий. Описанию этого трагического периода, завершающего жизнь

человека, посвящено немало научных трудов [Арьес Ф., 1992; Щербатых Ю.В., 1999, с. 76-98; Демидов А.Б., 1999, с. 40-70; Михайлов Н.Н., 2000 и др.] и художественных произведений [Достоевский Ф.М., 1998, с. 44-45, 47 и др.].

Возникновение напрягающих как приятных, так и неблагоприятных факторов жизни мобилизует в организме, у индивида и в социальных сообществах способность кжизни в новых условиях. При этом совершается отбор субъектов, способных выживать, развиваясь и изменяясь. Согласно академикам Н.Н. Моисееву [Моисеев Н.Н., 1987] и Л.Я. Дорфману [Дорфман Л.Я., 2002, с. 89—120] любые процессы развития, в том числе и общественные, выходя за порог наличествующего состояния, резко и качественно изменяются, дальше проявляясь в новой форме. Происходит кризисный отбор оптимальной формы и организации субъекта среди многих потенциально возможных. При длительном усилении экстремального воздействия организм, индивид, социум оказываются в кризисной стрессовой ситуации, требующей отбора лучшей способности к спасению с переходом на следующий ранг (ступень) стресса.

Важной особенностью стресса является то, что переход от ранга к рангу: —

непрерывный процесс, но -

каждый уровень-ранг самостоятелен.

В этом, надо полагать, проявлен принцип единства континуального (гладко-непрерывного) и дискретного (прерывистого, ступенчатого), реализующийся во многих природных феноменах.

Опираясь на научные данные академиков П.К. Анохина [Анохин П.К., 1975 и др.] и К.В. Судакова [Судаков К.В., 1981 и др.], можно предположить, что при ступенчатом нарастании стрессовых преобразований (физиологических, психологических, психологосоциальных), т. е. при каждом последующем стрессовом кризисе (1, 2, 3, 4-го рангов) возникает новая функциональная система: в организме, в структуре личности, в человеческом сообществе.

Ознакомившись с такими проявлениями стресса в последующих главах, читатель увидит немало знакомых ему проявлений стресса. Новым будет их ранжирование, предложенное нами, небесспорное, но, надеемся, полезное для понимания стресса и для управления им. *

* *

Подытожим предположение о ступенчатом нарастании (и о ранжировании) стресса при нескончаемом действии экстремальных факторов. Стрессовый кризис первого ранга (стресс первого ранга) — мобилизация адаптационно-защитных резервов, которые всегда наготове. Стресс второго ранга — последующая мобилизация уже и глубинных резервов; это укрепляет и расширяет защиту от стрессоров или фронт наступления на них. Стресс третьего ранга — подключение по началу «болезневидного состояния», чтобы субъект ощущал, осознавал целесообразность (необходимость) избавления от стрессоров. Если невозможно уменьшить выраженность стресса, то включаются реальные болезни стресса, чтобы «избавить» популяцию (стаю, группу, сообщество) от особи, неспособной успешно (победно) противостоять стрессорам (врагам, неприятностям, неблагополучию). Обоснование этого положения было опубликовано мной еще в 1983 г в монографии «Психология стресса» (подробнее см. в гл. 3).

На путях развития стресса могут быть еще и иные воплощения адаптационно-защитных кризисных состояний: при «выгорании» личности и персонала (см. 5.2), при посттравматических стрессовых расстройствах (см. 4.5) и др. Завершающее жизнь умирание, ставшее необратимым, можно рассматривать как особую ступень (ранг) стресса. Нет сомнения в его кризисности. В дальнейшем тексте книги оно будет названо «стрессовым кризисом четвертого ранга».

Возможно привлечение разных теоретических концепций для понимания того, что же происходит при переходе стресса со «ступени» на «ступень», т. е. при кризисных преобразованиях адаптационнозащитных процессов и механизмов; продуктивна теория функ циональной системы, разработанная академиками П.К. Анохиным и К.В. Судаковым [Анохин П.К., 1975; Судаков К.В., 1981]. *

* *

Известны различные определения психологической антропологии [Орлова Э.А., 1994, с. 21-22; Зинченко В.П., 1994; Белик А.А., 2005; Лурье С.В., 2005 и др.]. В этой монографии представлены ее аспекты, наиболее значимые при стрессе (у людей) во всех его проявлениях. Генеральные (общие) закономерности субсиндромов стресса (см. гл. 2-5) отражают структуру и динамику психологической антропологии стресса.